На самом деле всё получилось довольно просто и  в некотором роде предсказуемо – издатель нашел меня благодаря той первой дивной публикации романа Буковски в журнале «Всесвіт» (это одно из того немногочисленного, за что я им благодарен), прочитав мой перевод «Хліб із шинкою», это случилось во время прошлогоднего Форума Издателей во Львове, мы списались, встретились в Киеве, договорились и я сразу начал работать – первый заказ был на Томпсона – и вот теперь он наконец-то скоро должен появится на книжных полках.

Рынок есть, он не может не есть: есть предложение, есть спрос. Качество есть не всегда. Это прискорбно, но это так. И дело даже не в соответствии (что должно быть по умолчанию) оригиналу и точности перевода, а в его читабельности – многие переводы пишутся странным языком (а видно это чаще по со-временной литературе) - языком, которым не говорят в Украине, да, грамматика там украинская, да и лексика чаще тоже, но то, как выстраиваются предложения, как и где употребляются слова превращает язык перевода в неудобоваримую, несуществующую в обиходе (а это заметно в первую очередь в диалогах персонажей) лингвистическую абракадабру, в которой можно найти всё, что угодно, кроме живого языка. Конечно, я говорю в общем – есть прекрасные профессионалы, которые хорошо делают свою работу – к ним сложно придраться, но бывает, что даже читая текст хорошего переводчика, наталкиваешься на противоестественную речь там, где ее в оригинале нет – и это уже коллективная ответственность – ведь качество переводной литературы, как и любой другой зависит также и от редакторов, и от корректоров, и от тех, кто готов по каким-либо причинам закрывать глаза на качество потребляемого продукта. Для оздоровления нужно просто больше критики, и чтобы к ней прислушивались издатели.

Говорить можно. Сообщества есть. Есть обсуждения в сети, проводятся мастер-классы и курсы, где можно что-то полезное для себя почерпнуть. Собственно, есть же образование – можно учиться на факультете перевода в университете. Лично я, правда, больше общаюсь по этому поводу со знакомыми мне людьми, которые работают в данной сфере. Помогают также форумы – нет ничего лучше, чем обговорить какой-либо непонятый момент с носителем языка. 

Фото - Анастасія Михеєва

Естественно, приходится опираться – так или иначе в истории украинского перевода были прекрасные профи, например Лукаш или Перепадя, но проблема современных переводчиков также состоит в том, что они часто слепо идут по дороге, которую проложили эти их покойные коллеги, не понимая, что язык, который те - не побоюсь слова – «выдумывали» и употребляли для перевода к примеру Бокаччо, Сервантеса или Рабле, никак нельзя использовать при переводе современной литературы. Там был вымышленный странный язык, для перевода работ тех авторов он был необходим, но нельзя тем же - пусть он даже канонизирован, как мастерский - методом, одной и той же лексикой и грамматикой переводить Петрарку и Селина, Гете и Воннегута.

Нет ничего идеального. Если я назову имя переводчика, это вовсе не значит, что все его работы мне нравятся, и снова же, говоря о готовой книге, я говорю не только о работе переводчика, но и редактора, корректора и т.д. Из тех, кто творит сейчас, мне импонируют Олекса Логвиненко, Катерина Калытко, иногда Наталя Иваннычук, иногда Татьяна Окопна.

Переводчику нужно питаться. Я сомневаюсь, что в Украине есть люди, которые занимаются исключительно художественным переводом. Поэтому нужно еще думать, что хуже: «оттенки», юридические договора или описания бетономешалок. Хорошо было бы, если бы переводчики отказывались переводить не с языка оригинала, однако дело тут не столько в принципах, сколько в оплате труда. Но считаю, что заниматься работой от которой воротит не стоит, тем более если есть выбор.

Это англоязычное издательство, которое было основано в Париже в 1929-ом году. Они были первыми, кто начал в двадцатом веке издавать литературу, которая по мнению «Обелиска» была отражением духа времени, а по мнению других издательств попирала мораль, цензуру и благопристойность. Хотя в основном там печаталась порнография, они также издавали таких ребят, как Генри Миллер, Д.Г. Лоуренс, Джеймс Джойс. Позже, после Второй Мировой Морис Жиродиас, сын владельца «Обелиска», основал «Олимпия Пресс», которая имела тот же подход – и именно там были впервые напечатаны лучшие «запрещенные» авторы: Берроуз, Данливи, Трокки, Корсо, также там появилась «Лолита» Набокова. Это те книги, которые в то время кроме них никто в мире не решался опубликовать. Я перевожу В.С. Берроуза, хотелось бы сделать что-нибудь из Данливи, Трокки – думаю, это случится. Да даже если взять одного того же Миллера, то большинство самых известных его работ увидели мир либо в «Обелиск», либо в «Олимпия» - и все они заслуживают того, чтобы быть переведены. Поэтому трех тут не будет.

Выступалось хорошо. Как автор я езжу на Форум уже давно. Хотя собственных книг у меня пока нет. В прошлом году например участвовал и как переводчик - делали акцию памяти Чарльза Буковски, смешно только, что людям-то интересно, публика-то жаждет, а показать кроме устного чтения практически нечего – не издают у нас пока его книгами, но это, конечно, поправимо. В этом году новинкой для меня конечно же был долгожданный «Улисс» Джойса от Жупанского, это веха в истории украинского перевода, конечно, в тексте не все так гладко, как хотелось бы и есть откровенные ляпы, но то что эту книгу издали, это хорошо. Плохо, что издатели часто спешат сделать всё «под форум», чтобы было что презентовать – от этого сильно страдает качество, таким образом приходиться надеяться на исправление недочётов в переизданиях. Кроме этого очень порадовали лекции Жени Стасиневича – лекции о литературе это очень нужная вещь, и как оказалось, сегодня это довольно востребовано широкой публикой. Выступления «Орбиты» и Жадана тоже были прекрасны, хоть и не новы.

Мне кажется, что когда в этом стихе Медведев говорит о том, что он не хочет заниматься переводом и предпочитает мучиться, то его мучения всё же от того, что он был слишком слитен с авторами, которых переводил и считает, что его собственное творчество теперь под них подвязано, что он говорит не своим голосом и именно это его мучит – в своей поэзии Медведев безусловно использует те приемы, которые употреблял  Буковски (собственно, об этом авторе львиная данного стихотворения), но говорит он всё же своим «медведевским» голосом. Он говорит об удовлетворении от перевода, но на мой взгляд почему-то видит в этом отсутствие собственного языка и от этого ему легче, тут у него нет муки создать что-то новое, считая, что оно на самом деле не ново, но тут же и парадокс – ведь переводя, он создает новый текст, написанный Медведевым и вовсе не Буковски. Подсознательно или сознательно он это понимает, ему нравится прикрываться кем-то и в то же время он как бы чувствует из-за этого свою вину. С Медведевым я соглашусь по поводу творчества, но мне не близко его чувство вины касательно перевода.

Садись и пиши, делай что-то, зачем об этом говорить и т.д. – всё понятно. Мы вот с тобой говорим же. Но и ты, и я что-то от этого интервью ожидаем – мы знаем или чувствуем зачем мы это делаем. Ты ловишь меня на слове, мол, да я чего-то хочу и чего-то не делаю. Мне кажется, надо быть уверенным и готовым к тому, что ты получишь на выходе. Возможно, мое желание написать на данный момент не так требует удовлетворения, как твое - задать вопрос. Собственные тексты я пишу тогда, когда у меня нет выбора, когда чувствую, что не писать просто не возможно. Тут на самом деле все просто.