LITCENTR

Хемингуэй писал стоя, Набоков использовал каталожные карточки, Воннегут подзаряжался скотчем, а Мураками — спортом. Предлагаем вашему вниманию интереснейшие свидетельства выдающихся писателей о том, как они строили рабочий день, чем вдохновлялись, чего избегали и какие приемы применяли для доведения текста до совершенства.

---

Эрнест Хэмингуэй



Писал стоя на шкуре африканской антилопы

• Печатная машинка находилась на уровне его груди, слева от нее располагалась стопка бумаги, из которой писатель вынимал лист, клал его под наклоном на доску для чтения и начинал писать от руки. Почерк его с годами становился все более крупным и мальчишеским, а сам он все больше пренебрегал пунктуацией и заглавными буквами. Исписанную страницу он клал справа от машинки. Он печатал сразу, только если ему легко давался рассказ или если нужно было напечатать простые куски — например, диалоги. При этом у него был график продуктивности — каждый день писатель отмечал, сколько слов написал (цифра варьировалась от 450 до 1250). К своему ремеслу Хемингуэй относился с одинаковой долей поэзии и прагматизма.

"При работе над книгой или историей я начинаю писать каждое утро с первыми лучами солнца. Никто не может помешать, холодно или даже прохладно, ты садишься за работу и согреваешься пока пишешь. Ты читаешь написанное и начинаешь с того эпизода, когда знаешь, что произойдет дальше. Ты пишешь, пока у тебя есть силы и пока понимаешь, что будет происходить после, затем останавливаешься и стараешься прожить до следующего дня, когда вновь набросишься на это дело. Предположим, ты начал в 6 утра и работал до полудня или закончил раньше. Когда заканчиваешь, ты настолько опустошен, и в то же самое время не опустошен, а наполнен, как будто занимался любовью с любимым человеком. Ничто не может тебя задеть, ничего не может случиться, все не имеет значения до следующего дня, когда ты примешься за дело снова."

Харуки Мураками



Сравнивает бег с литературным трудом

• Мураками разделяет убеждение «в здоровом теле здоровый дух». Он каждый год пробегает марафон, участвовал в ультрамарафоне и триатлоне. Именно писательство и сидячий образ жизни заставили его задуматься о своем теле и начать бегать. А бег вынудил бросить непременный писательский атрибут — сигарету. В книге «О чем я говорю, когда говорю о беге» Мураками сравнивает бег с литературным трудом, потому что самое главное — достичь цели. При этом в тренировках, как и в работе, важны концентрация и выносливость.

"Когда я настроен написать рассказ, я просыпаюсь в 4 утра и работаю 5-6 часов. Днем я бегу около 10 км или проплываю 1,5 км (или все вместе), затем немного читаю, слушаю музыку. Я ложусь спать в 9 вечера. Я придерживаюсь этой рутины ежедневно, без отклонений. Повторяемость сама по себе —важная штука; это некая форма гипноза. Я гипнотизирую себя, чтобы достичь более глубокого состояния души."

Рэй Бредбери



Великий мечтатель

• Рэй Бредбери, классик научной фантастики, в интервью изданию Paris Review рассказал, что любит свой жанр за идеи, которые пока еще не воплощены, но будут реализованы в ближайшем будущем, то есть за «искусство возможного». Он сравнил такую литературу с мифом о Персее и Медузе: вместо того, чтобы смотреть правде в глаза, вы смотрите на нее через плечо и сквозь зеркало, то есть задействуете «рикошетное видение» (хотя фантастика и смотрит в будущее, но отражает актуальность). Неудивительно, что при такой любви к фантастике Бредбери настаивал также на принципе «работай с удовольствием».

"Я могу работать где угодно. Я писал в спальнях и гостинных, когда жил с моими родителями и братом в маленьком домике в Лос Анджелесе. Я печатал на машинке в гостиной под шум радио и болтовню родителей с братом. Позже, когда я работал над «451 градус по Фаренгейту», я пришел в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и нашел там печатную комнату в подвале. Если вставить в машинку 10 центов, можно купить полчаса печатного времени."

Джек Керуак



«Важнее чувство, а не мастерство»

• Писатель бит-поколения полушутливо-полусерьезно рассказал о своей работе в интервью, которое дал журналисту Paris Review в 1968 г. По воспоминаниям корреспондента, жена Керуака долго не пускала его за порог, в конце концов разрешила им побеседовать при одном условии: никакой выпивки. Тем не менее, писатель выпил с журналистом, разоткровенничался и рассказал, что на стиль романа «В дороге» повлияли Гете и Достоевский, что не позволяет редакторам править свои тексты и что важнее чувство, а не мастерство.

"Раньше у меня был ритуал — я зажигал свечу, писал при ее свете и задувал, когда заканчивал работу (я подсмотрел этот обряд в французском фильме о Георге Фридрихе Генделе)... Но теперь я просто ненавижу писать. Мои суеверия? Я начинаю задумываться о полнолунии. Еще я завишу от цифры 9, хотя, говорят, что Рыбы любят цифру 7. Я стараюсь сделать 9 нагибаний в день, встаю на голову в ванной, прямо на тапочки, и 9 раз касаюсь пола пальцами ног, удерживая равновесие. Между прочим, это серьезнее йоги, это атлетический трюк, и только попробуйте после этого назвать меня «неуравновешенным».

Лучшие условия для письма: стол рядом с кроватью, хорошее освещение, время от полуночи до рассвета, выпивка (если устал), предпочтительно дома, но если у вас его нет, сделайте домом номер отеля, мотеля или любое жилище: там должно быть спокойно."

Марк Твен



Талантливый курильщик

• Мало кто знает, что Твен писал стихи и сказки для детей, скорее он известен как автор остроумных ответов читателям (его комментарии на их письма вышли отдельной книгой). Также писатель славится афоризмами, которые красноречиво показывают его отношение к работе: «Будем же благодарны Адаму, благодетелю нашему. Он отнял у нас „благословение" праздности и снискал для нас „проклятие" труда».

"Он шел утром в кабинет после обильного завтрака и оставался там до ужина, т.е. до 5 часов. Так как он пропускал ланч, а семья не решалась его беспокоить — они дудели в рог, если он был нужен —он обычно мог работать без перерыва несколько часов. После ужина он зачитывал написанное всей семье. Ему нравилось иметь слушателей, и его вечерние представления почти всегда получали их одобрение. По воскресеньям он не работал, а отдыхал с женой и детьми, читал и спал днем где-нибудь в тенистом месте у их дома. Независимо от того, работал он или нет, он постоянно курил сигары."

Курт Воннегут



Любитель выпить скотч

• Распорядок дня Курта Воннегута отражен в его письме к жене от 1965 г. В середине 60-х Воннегуту предложили престижную должность преподавателя в Университет Айовы, он переехал туда на время, а семья осталась на Кейп-Коде. От этой разлуки осталось множество писем, в которых писатель рассказывает о своей жизни в Айове. В 1965 г. Воннегут опубликовал роман «Дай вам бог здоровья, мистер Розуотер, или Не мечите бисера перед свиньями» и в письме жене описал, как над ним работал.

"В моей оторванной от дома жизни сон, голод и работа самоорганизовываются, не считаясь со мной. Я только рад, что они не беспокоят меня по поводу утомительных деталей. Вот что они придумали: я встаю в 5:30, работаю до 8:00, завтракаю дома, работаю до 10:00, немного гуляю по городу, выполняю какие-нибудь поручения, иду в ближайший муниципальный бассейн, который целиком предоставлен мне, полчаса плаваю, возвращаюсь домой в 11:45, читаю корреспонденцию, в полдень обедаю. Днем я преподаю или готовлюсь к занятиям. Возвращаюсь домой я где-то в 5:30 и расслабляю напряженный мозг несколькими глотками скотча с водой, готовлю ужин, читаю и слушаю джаз, готовлюсь ко сну в 10:00. Я все время отжимаюсь и делаю упражнения на пресс, и чувствую, как становлюсь худым и мускулистым, хотя, может быть, это и неправда."

Симона де Бовуар



Любительница шоппинга

• В интервью 1965 г. Симона де Бовуар внесла свой вклад в развенчание мифа о гение-мученике. Она рассказала о своем нехитром распорядке дня, а также о своем плохом почерке, о том, что имена героев выбирает по своей телефонной книжке, и объяснила, почему списывает всех своих персонажей с окружающих.

"Я всегда спешу приступить к работе, хотя в целом не люблю начало дня. Сначала я пью чай и затем около 10 часов сажусь за работу и продолжаю до часу. Затем встречаюсь с друзьями, где-то в пять часов возвращаюсь к работе и занимаюсь ею до девяти. У меня не возникает проблем с тем, чтобы затем уловить нить повествования. В перерыве я могу почитать газету или пройтись по магазинам. Чаще всего я получаю удовольствие от работы.

Если работа спорится, я 15-30 минут трачу на чтение текста, который написала днем раньше, и вношу некоторые исправления. Затем начинаю с места, на котором закончила. Чтобы подхватить сюжетную линию, мне необходимо просто прочитать то, что я уже написала."

Владимир Набоков



Мастер систематизации

• Любитель бабочек, лектор, ненавидящий клише, Владимир Набоков славился особенными писательскими привычками. При работе он использовал научный подход систематизации и классификации, косвенно связанный с его увлечением лепидоптерологией. Кстати, его теория об эволюции бабочки Голубянка Икар была подтверждена учеными. «Как художник и ученый я предпочитаю конкретные детали обобщениям, образы — идеям, ясные символы — неопределенным фактам, и дикие фрукты — синтетическому джему».

"В 1950 он набросал первый черновик от руки на упорядоченных каталожных карточках, которые хранил в длинных ящиках. Позже, по словам Набокова, он выстраивал рассказ полностью до того, как начинал его писать, этот метод позволял ему сочинять пассажи вне зависимости от их последовательности, в угодном ему порядке. Перемешивая карточки, он мог менять местами параграфы, главы и сюжетные линии книги (ящик с карточками служил ему и переносным столиком; он начал писать «Лолиту» во время путешествия по Америке, работая ночами на заднем сиденье своей припаркованной машины — единственном месте в стране, в котором, по его словам, не было ни шума, ни черновиков). Только спустя несколько месяцев работы он отдавал карточки жене Вере для печатного черновика, который потом претерпевал еще несколько корректур."

Источник: T&P

• Писательское мастерство: советы для работы с текстом от Воннегута, Стейнбека и Керуака.
• Книжные топ-листы: 10 запрещенных книг в истории.
• Публиковать нельзя волю выполнить
• Вацлаву Гавелу присудили премию Кафки
• Людмилу Улицкую наградили премией Симоны де Бовуар