безжопье - свойство звезд. вся пыль, вся грязь, весь мусор влетает в их костер, их трансмутаций ор. "Communication lost"! Наружу - свет их русый. Два языка учи, Чтоб их понять раствор…
а вот и фигли. Грудная жаба, а не лягушка. Взбивает инфаркты Это восточные мотивы, там у них вместо лягушки мааленький такой ослик. Ослик-мышь. Он падает в крынку и, едва не утонув, трепыхаясь изо всех сереньких сил, взбивает сметану. После чего выбирается наружу, и его посещает просветление стаи самадх. Сидя и медитируя под вселенским лопухом, пустившим игдразильные корни до самого неба, он понимает, что, чтобы стать счастливым, надо: 1. Освободить свое сердце от ненависти - простить все что, можно, и даже то, что нельзя. Все, что мы несем с собой - это груз, и никто не способен нести больше своих пределов. 2. Освободить свое сердце от волнений - большинство из них не сбываются. Зачем волноваться о том, что может случиться, если так много случается и требует нашей реакции? 3. Вести простую жизнь и ценить то, что имеешь. 4. Отдавать больше. 5. Ожидать меньше. 6. Не подозревать никого в злом до тех пор, пока это не станет явным, и сомневаться в том, что видишь зло, до тех пор, пока это возможно - презумпция доброты. 7. И если захочется встать на путь борьбы с видимым злом - отключить сердце, потому что оно будет только мешать. Нельзя убить кого-то наполовину, особенно себя...
Как цапли клюв хватает жабу, подкинет вверх - и в пищевод, И не небес взыграет лабух - кишочек ейный хоровод, Как тихо в дверь с косой стучится Сама с глазищами совы, Которая, если приснится, то не сносить мне головы, Как котик шкодный и игривый, нассав в туфлю, забьется в угл, Так, что найти его извивы не исхитрится даже Гугл, -
Внутри расслабленный и винный, снаружи – ацетатный шелк, С корпоративной вечеринки крадусь домой, и тихо – щелк Замком дверным, сниму ботинки – да постелюсь в постель, как дым, Сложил бы обе половинки свои я пузликом одним.
Но ты простой дубовой скалкой огреешь вдруг меня, мой друг, Рукою – соковыжималкой как будто бы впряжешь во плуг – И все вокруг в цветной петрушке, земля и небо, и кровать… Да, холостяцкие пирушки придется, видимо, прервать.
Во-во. А-хре-неть. Чего ради? Страшно - это не то слово. Статистика официальная врет безбожно. Из 1200 молодых пацанов, которых призвали из деревни моего отца, вернулись после войны 300. Половина из них умерла от ран в первые несколько лет после войны, часть осталась инвалидами. Из обмундирования выдавали вначале только ремни и шапки. Обучения никакого. Когда войска отступали, пытались сжечь поля - плевать, что те, кто остались, были бы без хлеба, главное, чтоб врагу не досталось. Румыны, которые пришли в село, сохранили колхозы. И оставляли на проживание больше, чем Советы. Я уже не говорю о том, что у сельских жителей не было ни денег (трудодни с копеечной оплатой), ни паспортов. И они не могли выехать надолго из села - чисто крепостное право. По этой причине мой отец после армии поехал не домой, а устраиваться на работу в город. Вообще назвать преступлением то, что творилось, пожалуй, начиная с революции - язык не поворачивается. Это акт вандализма по отношению к собственному народу, который не оправдывает ни одна цель. А война...