Помойное ведро озону не добавляло, и вселенская тоска разъедала душу. Было мерзко. Лёша и Римма, маясь с похмелья, угрюмо смотрели в окно. Денег не было, и надежда подлечиться таяла, как апрельский снег. Неожиданно в дверь постучали, и в квартиру ввалилась розовая от мороза, и беременная не известно от кого, Риммина подруга. Обменявшись, в меру, горячими поцелуями и видя опухшие, страдающие лица, она достала из сумки бутыль самогона и предложила помянуть убиенного, на днях, брата.
Лёша, с трудом скрывая радость, достал давно не мытые стопки и, пытаясь изобразить скорбь, разлил живительное зелье. После третьей стало легче и гостья обьяснила цель визита:
-Беременная я, такой токсикоз! Тошнит от любого запаха, а тут морг, покойники. Вы бы забрали труп брательника и привезли его в село. А там, если можете, помойте, оденьте и в гроб! Ключи я, от дома, вам оставлю. Мама приедет вечером, тогда и рассчитаемся!
       Предложение выглядело заманчиво: помыть, одеть.… Какие проблемы? Лёша почесал мошонку и с хозяйской хваткой заявил:
- Ты денег оставь на машину! Да и так, на мелкие расходы.- На том и сошлись.
На следующее утро, наскоро пропустив по рюмке, любители экстрима двинулись в сторону морга. Римма видела покойного (при жизни) один раз, да и то, три года назад. Придя на место скорби и печали и предъявив санитару необходимые справки, они его поторапливали:
- Давай быстрее, водка стынет!- И санитар, борясь с головной болью, заработанной накануне, завёл их в покойницкую и вяло пробубнил:
 - Забирайте! На дальних каталках три трупа, один ваш!
Лёша, с детства запуганный родной бабулей и испытывающий непреодолимый страх перед мертвяками, заторопился к выходу сипло прокукарекав:
- Я за машиной, ты его к дверям подкати!
Римма подошла к каталкам и, поочерёдно поднимая простыни, близорукими глазами всматривалась в лица мертвецов. Вот этот вроде похож. Точно, он! И подёргав за рукав санитара, попросила:
- Помоги, браток! Вот он, родненький!
Тут же, на медицинском уазике, подкатил Леша, и труп перекочевал в машину.
       Село «Светлый путь» их встретило мёртвой тишиной и оцепенением. Печные трубы пускали сизый дым и напоминали трубы крематория. На душе было не спокойно. Кое-как найдя нужный адрес, затащили обьект своего благосостояния в дом.
- Нагрей воды!- Распорядилась Римма и Лёша, напевая: «Держись геолог, крепись геолог…» - Поставил ведро с водой на плиту. Римма раскутала, завёрнутого в грязное одеяло покойника и, с каким-то трепетным восторгом и удивлением воскликнула:
- Ого, го какой!!! Лёш, глянь какая красота!
Лёша посмотрел и, скрывая испорченное настроение, буркнул:
- Видал и побольше, мой давай!
Одутловатая, от постоянного пьянства, женщина взяла кусок поролона, которым хозяева мыли посуду, и стала тереть владельца бесподобных гениталий. Наскоро помыв, начали одевать в заранее приготовленное бельё.
- А штанишки-то коротковаты! Вот суки, на родном человеке экономят! Ладно, мы ему ноги накидкой прикроем, всё равно носков нет!
Кое-как закончив дело, сделав потягушечки, Лёша с чувством выполненного долга упал на диван. Мертвец лежал параллельно в новом, сосновом гробу и его щёки горели румянцем, ласково нанесённым губной помадой. Алёша ждал праздника!
       Часа через два уныло заскрипело крыльцо и в дом, причитая и охая, ввалилась полная, пожилая женщина. Подойдя к гробу, она запричитала ещё сильнее:
- Господи, родненький! Да кто же это?
Римма, вопросительно посмотрев на покойника, ринулась в атаку:
- Вы что, мамаша! Родное дитя не признаёте? Надо же, как его смерть изменила! Он это, он!
Мамаша, вытаращив очи так, что глазные яблоки чуть не выпали на пол, пыталась найти хоть какие-то сходства. Сходств не было!
- Да Васька брюнетом был и ростом пониже. А этот альбинос какой-то!
Лёша, осознав масштаб катастрофы, отвесил Римме звонкий подзатыльник и, матерясь, растаял в дверном проёме. Римма чертыхаясь, стала раздевать мёртвого ЛжеВасилия. Затем
зычно звала на помощь Алексея, но тот был уже далеко. Походкой убитого горем человека, он
брёл в сторону города, проклиная Римму, мёртвого Васю и всю его родню. 
       Найдя, с помощью хозяев машину и загрузив в неё труп, Римма торпедировалась в городской морг. Там её ждало новое потрясение: истинный Вася находился в таком плачевном состоянии, что находиться рядом с ним было невыносимо. Сладковатый запах тления кружил голову и вызывал рвотные рефлексы. С неимоверным трудом доставив его на место, повторила проделанные ранее процедуры и, обессилев, рухнула на табурет.
- Водки! - Выдохнула она.
Поминки продолжались две недели. Село, забыв по какому поводу праздник, пело и играло на гармонях! Римма, как опытный массовик-затейник принимала активное участие во всех мероприятиях и конкурсах. Она пила и, всё больше ощущала свою незаменимость. Оставленный один на один с собой Лёша страдал от одиночества и ревности:
- Гуляет, сука! На хер, теперь я ей нужен? Там вон, сколько кобелей и водки! - Жалобно скулил он. Но верная подруга вернулась, не сохранив верности, и они ещё полгода вздрагивали, когда в дверь неожиданно, стучали.