Писатель Борис Акунин издал в виде трехсотстраничного тома давно собираемые им исторические анекдоты. И присовокупил к ним беседы с читателями, которые он вел в своем блоге в ЖЖ в течение года. Получилось занимательно, поучительно и нарядно – как и все у Акунина.История возникновения этой книги проста, но многоступенчата. Сначала Борис Акунин, как всякий порядочный исторический писатель, долго собирал разнообразные занимательные факты всех эпох и народов, которые могли бы пригодиться ему в работе. Потом он, как всякая порядочная медийная персона, завел блог в ЖЖ, который так и назвал – "Любовь к истории", и начал выкладывать туда эти анекдоты. Чем, естественно, привлек живейшее внимание почтеннейшей публики – на данный момент у блога borisakunin 25 тысяч подписчиков. И наконец, как всякий порядочный профессионал, решил монетизировать этот успех в прямом смысле слова – и выпустил накопившийся за год контент в виде солидной, хоть и в гибкой обложке, трехсотстраничной книги с красочными иллюстрациями.Конечно, это не первая в России попытка конвертировать успешный блог (или блог преуспевающего человека) в книгу. Сразу вспоминается "Год ЖЖизни" Гришковца – монолог популярного человека-театра. Чуть позднее - серия "Письма моих друзей", попытка издательства "Центрполиграф" выпускать книги, создаваемые из блогов-тысячников. Но после действительно остроумной и энергичной книги Екатерины katechkina Великиной "От заката до обеда" серия явно сдулась – как и более поздние антологические попытки такого рода.Более того: для самого Акунина это тоже не первая попытка поженить свою подчеркнуто старомодную беллетристику с компьютерными технологиями. Был уже, довольно давно, и онлайновый квест, привязанный к одноименному роману, и, совсем недавно, выросший из того же блога изысканный альбом "Фото как хокку" - попытка создать коллективный портрет эпохи через фамильные фотоальбомы.Но "Любовь к истории" - уверенный шаг вперед и вверх по отношению не только к Гришковцу и к Катечкиной, но и к предыдущим компьютеризованным проектам самого Акунина. Во-первых, рассказываемые подчеркнуто учтивым собеседником (эту маску Григорий Чхартишвили носит с самого начала акунинского проекта, но здесь она выступает особенно рельефно) истории чрезвычайно увлекательны сами по себе, о чем бы ни шла речь – о последнем Бурбоне, так и не ставшем французским императором, потому что он наотрез отказался короноваться под трехцветным флагом (и это во второй половине XIX века!), о собаколюбивом сёгуне или о мерзавцах-авантюристах. Во-вторых, они прекрасно проиллюстрированы редкими рисунками и авторскими фотографиями. Немаловажно, что они – в отличие от эгоцентричного опуса Гришковца – сопровождены избранными комментариями френдов Акунина (а добиться, чтобы тебя в этом журнале зафрендили, не так просто) и ответными репликами любезного хозяина. Словом, все как в настоящем клубе, с записками коего нам и предлагают ознакомиться. Конечно, все это можно прочитать в самом блоге или просто свериться в википедии, но ведь куда приятнее подержать в руках солидный том с милыми дизайнерскими находками.Но ни прекрасное оформление, ни занимательность, ни фирменные акунинские архаизмы не имели бы смысла, если бы не четвертая, главная составляющая всей этой многоступенчатой истории. Как всякий порядочный интеллигент-либерал, Акунин не просто развлекает, но и сопоставлениями, ремарками, самим выбором тем ненавязчиво просвещает и развивает почтеннейшего читателя. Как именно – видно из нижеприведенного фрагмента.Михаил ВизельИсторические параллели13, 15.12.2010На этой неделе произойдет событие исторического значения: судья Данилкин начнет зачитывать вердикт на процессе Михаила Ходорковского. В зависимости от этого решения судьба нашей страны повернет или в одну сторону или в совсем-совсем другую.Обвиняемых, как вы знаете, двое, но я неслучайно говорю: "процесс Ходорковского". Мне кажется, если б не фактор Ходорковского, Платона Лебедева уже выпустили бы. Когда-то Ходорковский пошел за решетку из солидарности с взятым в заложники товарищем, теперь такое же мужество проявляет Лебедев. Веселая дерзость, с которой держится Платон Леонидович, не может не злить прокуроров, но объект Высочайшей Вендетты не он, и второй процесс затеян не из-за него.Ладно, по поводу процесса я уже неоднократно высказывался, да и блог у меня тематический, поэтому пост будет не про современность, а про исторические параллели. Поскольку у процесса два возможных исхода, параллелей я подобрал тоже две. Обе во многом, иногда почти до невероятности, напоминают драму, которая разворачивается у нас на глазах. Начиная с внешнего сходства и того, и другого исторического персонажа с Ходорковским.Вот первый из них:Как вы поняли, речь сегодня пойдет о капитане Дрейфусе, дело которого и у нас, и за рубежом только ленивый не поминал в связи с делом Ходорковского. Поэтому я, можно сказать, ломлюсь в открытую дверь. И все же хочу обратить ваше внимание на удивительную зарифмованность ситуаций.1. В обоих случаях на первом этапе обвинения важную роль сыграла популистская игра на ненависти общества к богачам. Альфред Дрейфус не был "олигархом", но происходил из весьма состоятельной семьи. В глазах обывателя он был "жирным котом", мучения которого вызывали злорадство.2. Определенные силы французского общества всячески подчеркивали еврейское происхождение Дрейфуса, что в тогдашней антисемитской Франции придавало этой фигуре дополнительную зловещесть. (У нас, как мы знаем, без этой пакости тоже не обошлось).3. Обвинение в обоих случаях довольно скоро полностью обанкротилось, но признать свою неправоту для правящей элиты означало потерять лицо, поэтому власть всеми правдами и неправдами, вплоть до лжесвидетельств и укрытия доказательств, старалась добить обвиняемого так, чтоб больше не поднялся.4. На зеке из Краснокаменска, как в свое время на узнике Чертова острова сошлись силовые линии истории, и сложилось так, что на карту была поставлена не частная судьба, а путь, которым пойдет целая страна. Как в ней будут приниматься важные решения: кулуарно или с участием общества? Будет в этой стране суд независимой властью или слугой начальства? В каком обществе нам жить – открытого типа или типа закрытого? В "Открытой России" или в "Закрытой России"? Признание своей неправоты – это со стороны государства признак силы или проявление слабости?5. Второй процесс по делу Дрейфуса проходил примерно после такого же интервала и тоже оказался в центре внимания страны и всего мира.Стоп. Не совсем так. Вот здесь, в этом пункте, есть явное различие между Францией 1899 года и Россией 2010-го. Мир-то за процессом Ходорковского следит. Пишет пресса, депутаты и сенаторы, правозащитные организации делают заявления, составляют протесты и петиции. Однако наша большая страна позевывает и смотрит в сторону – в телевизор, который про Ходорковского молчит, а всё танцует на льду и потешается над смешными гастарбайтерами.Во Франции было не так. Там равнодушных не осталось, общество раскололось на дрейфусаров и антидрейфусаров.У нас же почти две трети населения не интересуются процессом или вовсе о нем не слышали. Люди не видят связи между своей жизнью и исходом суда; им кажется, что их это не касается.При этом если во время первого процесса среди тех, кто интересовался делом ЮКОСа, преобладали противники Ходорковского ("вор должен сидеть в тюрьме", "всех бы их пересажать" и прочее), то сейчас, после семи с половиной лет заключения, настроение переменилось. Цитирую итоги осеннего опроса Левада-Центра: "Число тех, кого убеждают доводы прокуратуры о виновности Ходорковского и Лебедева в ходе процесса в Хамовническом суде в сентябре сократилось до 13%. В феврале этот показатель составлял 29% россиян".Такая же тенденция прослеживалась и во время второго процесса над Дрейфусом. Суд под давлением генералов все равно вынес обвинительный приговор, но президент республики под нажимом мирового и французского общественного мнения помиловал осужденного, который через несколько лет был полностью реабилитирован.Возможно, то же случится и у нас – если общественная активность наших "дрейфусаров" окажется такой же сильной.Это я вам привел историческую параллель со счастливым концом. Истина победила, Франция выбрала демократический путь развития. Ну а то, что человек гнил за решеткой столько лет, что дело его жизни (Дрейфус считался высокоперспективным, блестящим офицером) разрушено, что дети выросли без отца – это пустяки и мелочи.Вторая историческая параллель, о которой я расскажу далее, хэппи-энда не имела. Даже такого.Речь пойдет о Николя Фуке, маркизе де Бель-Иль, виконте де Мелен и де Во, суперинтенданте финансов Людовика XIV. Большинство из нас помнит его по роману "Десять лет спустя".Я никогда специально не интересовался этой исторической фигурой и представлял себе канву событий примерно так.Могущественный финансист, управлявший государственной казной, свалял дурака - желая произвести впечатление на короля и двор, устроил величественный праздник в своей невообразимо роскошной резиденции замке Во. Ну и впечатлил сильнее, чем намеревался. Праздник удался. Увидев, как сладко живет суперинтендант, в то время как государству ни на что не хватает денег, король отдал вконец распоясавшегося казнокрада под суд, а имущество конфисковал. Я числил эту поучительную историю по разряду: "Скромнее надо быть, или Не буди лихо, пока оно тихо". (Между прочим, в некоторых энциклопедиях эта басня по-прежнему фигурирует вкупе с массой другой ерунды.)С таким багажом знаний некоторое время назад я отправился посмотреть на легендарный замок Во, который находится всего в 50 километрах от Парижа и сохранился в почти первозданном виде.И начались сюрпризы.Парк действительно чудесен – настоящий шедевр садового искусства, а вот замок меня разочаровал: хоть и недурен, но для главного казнокрада Франции что-то маловат. Видал я замки и повеличественней.Я не очень понял, где в замке можно было устроить такое уж грандиозное гала-представление. Даже самый большой, парадный салон своими размерами и убранством никак не мог вызывать зависти у обитателя Лувра.И совсем уж озадачили личные апартаменты алчного нувориша: скромная квартира из трех маленьких комнат: приемная, кабинет, спальня.Что-то тут явно не состыковывалось.Уезжал я в задумчивости и пообещал себе, что обязательно почитаю про Николя Фуке поподробнее, разъясню себе эти парадоксы.Почитал. Разъяснил. Готов поделиться.Причин падения Николя Фуке было три: козни интригана Кольбера, политическая необходимость найти козла отпущения за "лихие пятидесятые" и желание прибрать к рукам личное состояние суперинтенданта. Высочайшее посещения замка Во, вопреки легенде, никакой роли не сыграло. Оказывается, король бывал здесь и раньше. Кроме того праздник состоялся 17 августа 1661 года, а известно, что вопрос об аресте был решен еще в мае. Несколько месяцев заняла разработка операции захвата, в финале которой бравый капитан Д’Артаньян (тут Дюма не выдумал) с группой спецназовцев-мушкетеров арестовал олигарха, который, впрочем, и не думал сопротивляться или убегать.Фуке был обвинен во всех смертных грехах от казнокрадства до подготовки мятежа и оскорбления величества. Казалось, участь опального финансиста предрешена. Суд должен быть стать пустой формальностью.Дальше - чудеса.Во-первых, выяснилось, что Фуке вовсе не так богат, как грезилось королю и, более того, что он израсходовал на государственные нужды больше, чем собрал доходов. Получается, что, называя суперинтенданта "благородным Фуке", Дюма опять-таки не погрешил против истины.Во-вторых, никакого чудовищного казнокрадства следствие, как ни пыхтело, не обнаружило.В-третьих, обвинения в государственной измене оказались шиты белыми нитками. (Хотя их, собственно, никто всерьез и не принимал).А главное, поверженный министр вместо того, чтоб униженно молить короля о милосердии, держался на суде уверенно и с достоинством, очень грамотно защищаясь.В результате общество, поначалу аплодировавшее аресту миллионера (кто ж их, буржуев проклятых, любит?), начало относиться к Фуке с сочувствием. На стороне обвиняемого были тогдашние звезды и опинион-мейкеры: Корнель, Мольер, Лафонтен, Николя Пуссен, госпожа Севинье.Поразительней всего, что даже члены суда, специально подобранные из числа врагов суперинтенданта, заколебались – всем было очевидно, что Фуке невиновен.Король и Кольбер давили, требовали смертной казни. Однако суд, сервильный и подобострастный суд середины XVII века, осмелился пойти против воли монарха. Тринадцатью голосами против девяти он приговорил Фуке не к эшафоту, а всего лишь к изгнанию. (Это примерно как если бы фигурантов дела ЮКОС приговорили к высылке в Лондон).Но суд судом, а Вертикаль Вертикалью. Казнить своего врага Людовик не посмел, но и выпустить не выпустил. Решение суда он отменил, а Фуке засадил в темницу и держал там до самой кончины. Непреклонный суперинтендант заживо сгнил в тюрьме. Быстрая смерть на плахе, уверен, была бы милосердней.Как известно, существует версия, будто Фуке и был загадочной Железной Маской, тем самым несчастным узником, лицо которого почему-то надо было прятать от всех, даже от тюремщиков.Я очень боюсь, что и у нас закончится вот этим:Как бы хотелось ошибиться.Источник: Лента.руСайт по теме: ЖЖ Бориса Акунина
Из записок благородного собрания. Борис Акунин выпустил свой блог в виде книги.
Категорія: «Події»
Дата: 17 Грудня 2011 (Субота)
Час: 14:29
Рейтинг: 5.0
Матеріал додав: pole_55
Кількість переглядів: 1571
Дата: 17 Грудня 2011 (Субота)
Час: 14:29
Рейтинг: 5.0
Матеріал додав: pole_55
Кількість переглядів: 1571