Евгений: "кроме оскорбительного для нас, как для граждан своей страны смысла комментария..". Комментарий Сомова был груб, но справедливости ради, разве он не отражает более-менее закономерное отношение посторонних к слабоорганизованой, перманентно насилуемой кучкой собственных жуликов и вчерашних бандитов о!о!Стране? К Стране, в которой 90% населения лишилось имущества и перспектив (кроме перспективы вечно пахать на отдачу внешнего гос долга и насыщения ненасытной доморощенной олигархии). К капиталистической Стране без среднего класса. К Стране, пик идиотизма которой - беспрецедентный отказ от ядерного щита с последующим щенячьим скулением и тыканьем мокрым носом в чьи-то грязные сапоги в поисках собственной безопасности. И это на пороге мировой климатической катастрофы, неизбежных энергетических и экологических войн, когда шансы выжить будут лишь у сильных народов! Вы еще не начали, видимо, подумывать, а не более оскорбительно быть гражданами этой странной Страны?
Сергей, тоже считаю, что цензуре литсайта надо бы отличаться от обычного для этого понятия запретительства. У литературного эксперимента (в т.ч. избыточно креативного) должно быть тут жизненное пространство.
Уважение должно быть нормой для всех, думаецца мне, не только для спровоцировавших свою опалу в коллективе. А много ли уважения в том, чтобы удалить с литсайта понравившиеся ряду пользователей (вплоть до восхищения, если верно помню) произведения, пусть и провинившегося в поступке, либо творении автора? Наверняка, некоторые хотели бы вернуться к текстам, посмаковать образы и стилистику, поучиться, изменить по-свежему угол зрения. Отчего-то верилось, что литературное сообщество свободно от вечной болезни сайтов - административного произвола. При всем уважении к исполняюшим общественно-полезные функции, модератор - не барин, а пользователи - не его дворовые. Усугубляющий момент для человека, также занятого в творчестве, - удаление, пусть не рукописей (хотя, как знать), но трудов своего коллеги, что сродни вандализму, на мой сторонний взгляд. И итог этого [эмоционального] поступка непригляден до анекдотичности: текст, вызвавший бурю негодования, так и красуется, хоть в сокращенном виде. А толковые (звучало в каментах, и гениальные), на взгляд многих читателей, вещи канули в лету. Вместе с водой выплеснули и ребенка, вопщ.
Напротив, Евгений, редкая береза сегодня в состоянии похвалиться знатным седоком. Вчерашние материалисты и их отпрыски стыдливо открещиваюцца от порочащих гражданское достоинство роцтвенных связей с приматами. А те осиротело и грустноглазо взирают на нас с ветвей, не принимая своими децкиме умами новую данность: мы больше не кузены. Праастите, праастите, милые, наивные, блаахастики! Но уже лет двацыть, как мы ушли от дедушки Ленина и вернулись к дедушке Адаму, колобки эдакие. Наверное, что-то потеряли мы с этим, - часть нашей первобытной природы и дикой энергии, способность сцепления намертво с лучшими ветвями, беспрекословность повиновения седым матерым вожакам, задор веселой возни и борьбы за огрызки бананов, изредка благодушно сбрасываемых нам старшими из непроглядной гущи верхнего, плодоносного яруса кроны, оттуда, где солнце.. Но ведь главное - что обрели!
Типа как на стремнине с порогами в надувной лодке - зазевался, и перевернуло?)) (Изв за ты/вы, торможу посл время непадецке - мыслепроцессы варяццо, в основном, в далеких от этой странички бытия сферах)
0
