LITCENTR

слушно, емоцiйним ню-ням iронiя заважайе ефективно ексгiбiтувати

iронiя - то знаний анестетик, хiба нi?

ветки прочь от неба))

тра-та-та))

коли ще обирайеш чи пiти
на кшталт нiяковiння вiд дилеми
iржа скреса з розжаренойi клеми
рушайе долом привид самоти
наослiп
поза пагорб та майдан
мов вiслюка шукайе буридан))
 
усе довподоби, а найлiпше: "цвяхи у свячену вологу стiн годинник пхайе"

Просите нежных песен, сводной мольбою гулки.
Красные хлопья пресен
валятся в переулки.

Перед грядущей бурей
пуще лазурный глянец.
Будет героям гурий,
будет червонцев ранец.

Ушлых спровадят строем,
спилят с герба корону.
Век отольёт героям
каждому по жетону.

Выстынет грёз кострище,
Сказ изведя на темки.
Велкам, отродья нищих,
в гнилостный зев подземки!

Дякую, Виталий!
Уменьшительное "адца" - по поводу школьных сует - вполне к месту. Это жш ещё децкая модель общ-ва. Реальный взрослый Ад - впередях.

успеле, поди, подсохнуть в аккурат, закатимшысь за подкладь спинжака))

Окно.
Фонарь и ночь.
Зевотна арка.
Пока низал куплеты ниочем,
в подъезде били пьяного престарка.
По-пролетарски.
В темя кирпичом.

Дозрела чья-то суетная жилость.
На полку - файл. До Страшного Суда.
Как невесомо кружево ложилось!
Словесное.
В тетрадку.
Мне.
Тогда.

Дякую, Сергiю!
Коли лiтгерой досить вiдверто та довiрливо розчахує скарбничку із пам'ятними гудзиками, клаптиками паперу, кольоровими скельцями, тощо, читач змушений торкатися оцих кумедних свідків минулого, що здатні при цьому викликати звідти особисті примари та видіння оповідача.