В рамках поднятой темы, мне показались интересными размышления поэта Ивана Котельникова из российского города Владимира. Он пишет:
Когда-то давным-давно – в конце 90-х годов прошлого тысячелетия - сочинил я себе одну теорийку. Мол, в настоящее время мы переживаем Каменный век русской поэзии. По аналогии с минувшими Золотым, Серебряным и Бронзовым. И с учетом того, «что ни век, то век железный»… Чем этот Каменный век русской поэзии в том числе, думал я, характеризуется? Тем, что российское мироздание неудержимо изменилось. Пространство русской культуры, полагал я, сжалось, скапсулировалось, схлопнулось (вот и тиражи новых поэтов сейчас вполне сопоставимы с тиражами Боратынского или Дельвига в первой половине 19-го века; однако по иным причинам - причинам рассеяния и одичания). И те, кто причастен к слову как к логосу, теперь отстоят друг от друга на расстояния, почти немыслимые для эфирных воздействий. А стихи – это, утверждал я, в первую голову преодоление пространства во имя его обобщения. Эдакий развернутый во времени и пространстве процесс, под которым – культурные слои и подпочвенные воды, над которым – Божий промысел. То, что Бродский назовет Поэзию видовой целью человечества, я еще не знал, хотя таковой целью уже полагал Воскресение… Кажется, Найман (вспоминаю по Литинституту) однажды дал иное определение этому явлению. Мол, нынешняя русская поэзия - архипелаг островов. Нет ни общего мира, ни единого целеполагания, словно понятия «русская поэзия» и «Россия» разошлись окончательно. Остается в жутком одиночестве метать в океан течений бутылки со стихотворными посланиями. К чему это бишь я? А к тому, что сайт в моем понимании – это площадка, взойдя на которую, можно выловить из потока чужой прекрасный стих и воодушевиться. Ибо без поэтической подзарядки и переклички лично я врежу дуба в кратчайшие сроки. Кроме того, можно и что-то прояснить для себя, комментируя или листая постинги...
...множество людей за последние два десятка лет пережили в прямом смысле слова распад сознания. И воспринимают поэзию как занятие либо факультативное, либо маргинальное. Короче – периферийное. Позабыв о том, что для Бога провинции нет. Это исключительно наше, человеческое понятие: Христос появился на свет на его окраине. А эпицентр мира в данный момент находится именно там, где творится русская поэзия.
Люди, знаете, как летит птичья стая? Впереди, раздвигая/рассекая воздушные потоки, движутся крупные, мощные, половозрелые самцы и самки. Согласованными взмахами крыльев они создают и гонят назад воздушную волну, оседлав которую, молодняк и птицы ослабевшие (в силу возраста или недокормки) имеют возможность экономить силы и лететь! Я имею в виду не эпигонов, а читателей и подрастающих поэтов. Пушкин был такой первоптицей. Лермонтов. Есенин. Мандельштам. Бродский. Высоцкий, наверное. И сегодня есть большие поэты. Но их усилия – напрасны. То ли сам воздух, сам эфир не резонирует, то ли мы все летим куда-то в разные стороны…
Я прекрасно понимаю Стаса, а также - Влада и AUGUSTа.
Перегруженность цитатами и графически подчёрнутая "навязчивость" транскрипций и смысловых ударений - это,по-моему, всего лишь, - отчаянная попытка донести до читателя "единственно правильный" по мнению Автора, способ восприятия поэтического текста. Мне это знакомо. Сам грешен Однако, рискнём предположить, что великое русское стихосложение - традиционно понимаемым лирическим жанром вовсе не исчерпывается. Вообразим себе, что перед нами - Псалом, произведение изначально адресуемое Одному Слушателю, понимающему и внимательному... Убрав "бряцающие кимвалы" КАПС ЛОКА, оставим живой человеческий голос. И, подобно псаломщику, воспроизведём его - сдержанно, почти безинтонационно, но с искренней верой в самодостаточность Слова:
есть мир, в котором нет вины, войны, грызни - заради благ сиюминутных, где, словно обезумевшее утро, желания и помыслы – вольны,
дух – в слово облачась – не искажён, а пристальность - лишь творчества предтеча, где вдох и выдох неразъёмно-вечны, и двойственность их - мнится миражом,
там драхмы не кладутся на глаза, поскольку - вне - искомого потока, там вязь стихий податлива настолько, что прочего – словами не сказать.
шагнуть с клинка израненной стопой и рухнуть в эту бездну небосвода, чтоб знать – в реестрах города-урода твоя графа заполнена: изгой.
Приношу свои извинения за спонтанное и непрошенное редактирование авторского текста... Однако: возможно, этим несовершенным экспромтом мне удалось прояснить свою мысль?