28 Березня 2024, 22:55 | Реєстрація | Вхід

Генык Беляков: «Я пишу тогда, когда у меня нет выбора»

Дода_ла: pole_55 27 Листопада 2015 о 12:30 | Категорія: «Інтерв'ю» | Перегляди: 1644
Матеріал підготува_ла: Юрій Соломко | Зображення: Анастасія Михеєва


> Еще несколько лет назад ты мыкался по издательствам с переводами на украинский прозы Буковски, Берроуза и как раз брался за Миллера. За это время многое из твоих переводов правдами неправдами опубликовал журнал иностранной литературы «Всесвит», пару раз ты был в шортлисте переводческой премии «Метафора» и два раза к ряду со своими стихами был третьим в конкурсе издательства «Смолоскип». Генык, этим летом ты уволился с осточертевшей тебе работы менеджера и сейчас зарабатываешь любимым делом. Как это произошло, как тебя нашел твой Джон Мартин и твое «Блэк спэрроу»?

На самом деле всё получилось довольно просто и  в некотором роде предсказуемо – издатель нашел меня благодаря той первой дивной публикации романа Буковски в журнале «Всесвіт» (это одно из того немногочисленного, за что я им благодарен), прочитав мой перевод «Хліб із шинкою», это случилось во время прошлогоднего Форума Издателей во Львове, мы списались, встретились в Киеве, договорились и я сразу начал работать – первый заказ был на Томпсона – и вот теперь он наконец-то скоро должен появится на книжных полках.

> Как бы ты охарактеризовал украинский рынок иностранной литературы? Что думаешь о качестве переводов? Какие коррективы на твой взгляд необходимы для реального оздоровления этой ниши книгоиздания?  

Рынок есть, он не может не есть: есть предложение, есть спрос. Качество есть не всегда. Это прискорбно, но это так. И дело даже не в соответствии (что должно быть по умолчанию) оригиналу и точности перевода, а в его читабельности – многие переводы пишутся странным языком (а видно это чаще по со-временной литературе) - языком, которым не говорят в Украине, да, грамматика там украинская, да и лексика чаще тоже, но то, как выстраиваются предложения, как и где употребляются слова превращает язык перевода в неудобоваримую, несуществующую в обиходе (а это заметно в первую очередь в диалогах персонажей) лингвистическую абракадабру, в которой можно найти всё, что угодно, кроме живого языка. Конечно, я говорю в общем – есть прекрасные профессионалы, которые хорошо делают свою работу – к ним сложно придраться, но бывает, что даже читая текст хорошего переводчика, наталкиваешься на противоестественную речь там, где ее в оригинале нет – и это уже коллективная ответственность – ведь качество переводной литературы, как и любой другой зависит также и от редакторов, и от корректоров, и от тех, кто готов по каким-либо причинам закрывать глаза на качество потребляемого продукта. Для оздоровления нужно просто больше критики, и чтобы к ней прислушивались издатели.

> Можно ли говорить о наличии переводческого сообщества в Украине, в Киеве? Или, возможно, в виртуальном формате, допустим, в фейсбук? Есть ли у тебя какой-то живительный обмен опытом, мнениями в профессии? 

Говорить можно. Сообщества есть. Есть обсуждения в сети, проводятся мастер-классы и курсы, где можно что-то полезное для себя почерпнуть. Собственно, есть же образование – можно учиться на факультете перевода в университете. Лично я, правда, больше общаюсь по этому поводу со знакомыми мне людьми, которые работают в данной сфере. Помогают также форумы – нет ничего лучше, чем обговорить какой-либо непонятый момент с носителем языка. 

Фото - Анастасія Михеєва

> Перевод — без сомнения род творчества. А художник всегда вольно или невольно опирается на опыт предшественников (ему же противостоит). Генык, есть ли у тебя ощущение, что наследуешь какой-то из школ украинского перевода или, скорее, замечаешь обратное, что вступаешь с одной из них в конфронтацию, в какой-то свой праведный спор? 

Естественно, приходится опираться – так или иначе в истории украинского перевода были прекрасные профи, например Лукаш или Перепадя, но проблема современных переводчиков также состоит в том, что они часто слепо идут по дороге, которую проложили эти их покойные коллеги, не понимая, что язык, который те - не побоюсь слова – «выдумывали» и употребляли для перевода к примеру Бокаччо, Сервантеса или Рабле, никак нельзя использовать при переводе современной литературы. Там был вымышленный странный язык, для перевода работ тех авторов он был необходим, но нельзя тем же - пусть он даже канонизирован, как мастерский - методом, одной и той же лексикой и грамматикой переводить Петрарку и Селина, Гете и Воннегута.

> За работой кого из ровесников с интересом наблюдаешь? Есть ли среди переводов старших коллег эталонные для тебя? (Поделись восторгом.)   

Нет ничего идеального. Если я назову имя переводчика, это вовсе не значит, что все его работы мне нравятся, и снова же, говоря о готовой книге, я говорю не только о работе переводчика, но и редактора, корректора и т.д. Из тех, кто творит сейчас, мне импонируют Олекса Логвиненко, Катерина Калытко, иногда Наталя Иваннычук, иногда Татьяна Окопна.

> Должны ли, на твой взгляд, у переводчика, иметься профессиональные принципы или, скажем громче, табу? Ну, например, вот хоть режьте, хоть усыпьте, как в «Золотой антилопе» (помнишь?) драгоценным металлом, не возьмусь я за «50 оттенков серого»... 

Переводчику нужно питаться. Я сомневаюсь, что в Украине есть люди, которые занимаются исключительно художественным переводом. Поэтому нужно еще думать, что хуже: «оттенки», юридические договора или описания бетономешалок. Хорошо было бы, если бы переводчики отказывались переводить не с языка оригинала, однако дело тут не столько в принципах, сколько в оплате труда. Но считаю, что заниматься работой от которой воротит не стоит, тем более если есть выбор.

> У тебя особое отношение к контркультуре. Соответственно, и к пионерам этого направления французскому издательству «Обелиск-пресс». Расскажи, пожалуйста, что это за замечательные ребята. Назови, скажем, три их книги, которые хотелось бы перевести. Чем для тебя так примечательны эти книжки, что там в них за волшебство такое?!

Это англоязычное издательство, которое было основано в Париже в 1929-ом году. Они были первыми, кто начал в двадцатом веке издавать литературу, которая по мнению «Обелиска» была отражением духа времени, а по мнению других издательств попирала мораль, цензуру и благопристойность. Хотя в основном там печаталась порнография, они также издавали таких ребят, как Генри Миллер, Д.Г. Лоуренс, Джеймс Джойс. Позже, после Второй Мировой Морис Жиродиас, сын владельца «Обелиска», основал «Олимпия Пресс», которая имела тот же подход – и именно там были впервые напечатаны лучшие «запрещенные» авторы: Берроуз, Данливи, Трокки, Корсо, также там появилась «Лолита» Набокова. Это те книги, которые в то время кроме них никто в мире не решался опубликовать. Я перевожу В.С. Берроуза, хотелось бы сделать что-нибудь из Данливи, Трокки – думаю, это случится. Да даже если взять одного того же Миллера, то большинство самых известных его работ увидели мир либо в «Обелиск», либо в «Олимпия» - и все они заслуживают того, чтобы быть переведены. Поэтому трех тут не будет.

Фото - Оксана Гаджій

> Ты был на недавнем «Львовском форуме». Участвовал в нескольких проектах, как поэт. Как выступалось? И что в плане личных открытий: много ли на форуме было сильных людей, зверей, книг?    

Выступалось хорошо. Как автор я езжу на Форум уже давно. Хотя собственных книг у меня пока нет. В прошлом году например участвовал и как переводчик - делали акцию памяти Чарльза Буковски, смешно только, что людям-то интересно, публика-то жаждет, а показать кроме устного чтения практически нечего – не издают у нас пока его книгами, но это, конечно, поправимо. В этом году новинкой для меня конечно же был долгожданный «Улисс» Джойса от Жупанского, это веха в истории украинского перевода, конечно, в тексте не все так гладко, как хотелось бы и есть откровенные ляпы, но то что эту книгу издали, это хорошо. Плохо, что издатели часто спешат сделать всё «под форум», чтобы было что презентовать – от этого сильно страдает качество, таким образом приходиться надеяться на исправление недочётов в переизданиях. Кроме этого очень порадовали лекции Жени Стасиневича – лекции о литературе это очень нужная вещь, и как оказалось, сегодня это довольно востребовано широкой публикой. Выступления «Орбиты» и Жадана тоже были прекрасны, хоть и не новы.

> В одном из стихотворений поэта и переводчика Кирилла Медведева есть такие строки «потому что перевод/ это сладкий сон/ а творчество это мука». Ты ведь, как и Медведев (только что не политический активист): и стихи пишешь, и переводами занимаешься. Возразишь коллеге? 

Мне кажется, что когда в этом стихе Медведев говорит о том, что он не хочет заниматься переводом и предпочитает мучиться, то его мучения всё же от того, что он был слишком слитен с авторами, которых переводил и считает, что его собственное творчество теперь под них подвязано, что он говорит не своим голосом и именно это его мучит – в своей поэзии Медведев безусловно использует те приемы, которые употреблял  Буковски (собственно, об этом авторе львиная данного стихотворения), но говорит он всё же своим «медведевским» голосом. Он говорит об удовлетворении от перевода, но на мой взгляд почему-то видит в этом отсутствие собственного языка и от этого ему легче, тут у него нет муки создать что-то новое, считая, что оно на самом деле не ново, но тут же и парадокс – ведь переводя, он создает новый текст, написанный Медведевым и вовсе не Буковски. Подсознательно или сознательно он это понимает, ему нравится прикрываться кем-то и в то же время он как бы чувствует из-за этого свою вину. С Медведевым я соглашусь по поводу творчества, но мне не близко его чувство вины касательно перевода.

> Ты как-то говорил, что перевод для тебя отчасти замещение, что ты хотел бы написать хороший роман, но пока чувствуешь, что не готов. И потому не без удовольствия упражняешься с чужими текстами. С одной стороны — не было бы у тебя такого замещения, англоязычная литература на украинском потеряла бы отличного мастера. А с другой (попробую тебя пресануть) — разве можно по-настоящему быть к чему-то готовым? Генык, наш разговор закончится. Вот садись и пиши свой этот охуительный роман! Чего ждать-то? 

Садись и пиши, делай что-то, зачем об этом говорить и т.д. – всё понятно. Мы вот с тобой говорим же. Но и ты, и я что-то от этого интервью ожидаем – мы знаем или чувствуем зачем мы это делаем. Ты ловишь меня на слове, мол, да я чего-то хочу и чего-то не делаю. Мне кажется, надо быть уверенным и готовым к тому, что ты получишь на выходе. Возможно, мое желание написать на данный момент не так требует удовлетворения, как твое - задать вопрос. Собственные тексты я пишу тогда, когда у меня нет выбора, когда чувствую, что не писать просто не возможно. Тут на самом деле все просто.

Беседовал Юрий Соломко

0 коментарів

Залишити коментар

avatar